ЖД-цитатник 2

 Начало здесь


Любовь к словесным играм привела к тому, что Быков сочинил новый язык. Это язык "коренного населения России" (что это за население - об этом я писать не буду, иначе придётся пересказать всю книгу), в котором многие слова звучат как в русском, но смысл имеют совершенно другой.

- Кресло - это когда две дороги в лесу крест-накрест, а это совсем не то. А это потолок, в нем сидят. стул - толокно, а кресло - потолок.
- А вот это что такое? - указывал он на потолок.
- Небо, - удивлялась она. - Это же так просто: во рту нёбо, свод рта, как бы крыша... все, что сверху, любая граница верха - небо. Потому что дальше не бо: нет больше, стой.
- А пол? - спрашивал губернатор.
- Пол - половина, - и мужчина, и женщина - все половины. А то, что внизу, - это недо. нет дальше. небо и недо, а не пол и потолок.

А вот так они "плавают" - разговаривают с землей:

Волнообразно взмахивая руками, плавно кружась и приседая, Аша обращалась к земле, деревьям, кустам со страстной и вместе виноватой проповедью, словно просила их об одолжении:
– Уж вы старайтесь, уж вы старайтесь. Оболонь, посолонь, толоколь, охолонь, расти, куста, усти, пусти, выстынь, росстань, пустынь, вестынь. Размелись, земля, зазмеись, земля, разлети, замети, выползень, вызелень. Росла зелена, трусла пелена, мелет, мелет, зеленит, белит. Шепотом, ропотом, опытом, копытом: выбелом, выделом, выпалом, выгулом… Плавься, плавься, славься, славься! Стройся, ройся, бойся, кройся! Встал, встрял, сдал, взял: брошенное, ношеное, прошеное, кошеное…
Все это сопровождалось странными, плавными движениями на все четыре стороны: вся она извивалась, колыхалась, притягивала и отбрасывала что-то...

"Булочка-коченька" - это курица, а "курица" - тот, кто курит, костер палит.

Иногда посреди серьезного текста вдруг возникает такой пассаж. в котором только со второго прочтения, почуяв неладное, замечаешь, что все слова в нем начинаются на одну букву:

Они вышли из вагона. Было темно, пахло гарью, росой и тринитротолуолом. Далеко впереди насыпь была разворочена взрывом. Около паровоза стоял рослый малый, тоже в ватнике, но без шутовской повязки, и втолковывал что-то машинисту. Пищала птичка. Прочие партизаны покуривали поодаль. Пассажиры предполагали пойти пешком. «Пиздец!» – подумал положительный персонаж, представив последствия. Потом плюнул. «Пошли», – приказал потешный партизан, показывая перстом прямо.

(продолжение не исключено)