Совершенно случайно начала слушать книгу в исполнении Юрия Григорьева и, как оказалось, не ошиблась. Это самый полный вариант. То же в исполнении Герасимова сильно покоцано советской цензурой.
Когда-то давным-давно я читала эту книгу в "Иностранке", для чего мне приходилось после работы сидеть в читальном зале. Еще давнее мой папа приносил все новые журналы из того же самого читального зала домой. У библиотекарши была своя тетрадка для особо доверенных читателей, получавших толстые журналы на вынос. Папа был в том списке одним из первых. Но когда вышел "Богач, бедняк" - в августе 1980 года - папы уже не было. Он умер в феврале...
Слушая книгу, я удивлялась, как мало я из нее помню. Причем некоторые эпизоды я просто не могла не запомнить, я себя знаю. Скачала с либрусека печатную версию, чтобы читать перед сном. Слушаю я обычно только в машине по дороге на работу и с работы. Оказалось, что я и не могла запомнить того, что не читала. Из текста выброшены целые эпизоды и даже персонажи! Нашла там же на либрусеке другой перевод, вроде, без купюр. Очень мне нравится сравнивать разные переводы: чей перевод слушаю, я не знаю, там не указано, а читаю Льва Каневского.
Вырезаны в тексте в основном эротические эпизоды. Причем, не оживляж, а имеющие важное значение для понимания характера героев. Например: утрата невинности Рудольфом. Полностью исчез из книги негр Кози - однокурсник Гретхен, с которым она занималась, и которого подкармливала.
Он обычно садился к ней в машину на углу Родео и Уилширского бульвара в Беверли-Хиллз. У него не было машины, он обычно подъезжал к Уилширскому бульвару на автобусе от Вествуда, где жил неподалеку от студенческого городка. Она ехала по бульвару, напряженно вглядываясь в забрызганное мокрое ветровое стекло: дождь был такой сильный, что дворники не справлялись с потоками воды. Кози стоял, как и обычно, на углу. Он был без плаща и даже не поднял воротник пиджака, чтобы защититься от воды. Вскинув голову, он вглядывался сквозь мокрые линзы очков в размытые очертания потока уличного движения с таким видом, будто любовался парадом.
Подъехав к нему, она остановилась, открыла дверцу, и он размеренно, как бы с ленцой, влез в машину. Дождевая вода капала с его одежды, тут же образовав лужицу на полу вокруг его ботинок.
– Кози! Ты ведь мог и утонуть, – упрекнула она его. – Почему ты не ждал меня в подъезде, по крайней мере?
– В моем племени, моя дорогая, – ответил он с достоинством, – мужчины не убегают, когда с неба проливается немного воды.
Она рассердилась.
– В моем племени, в моем племени, – передразнила она его, – в моем племени белых слабаков у мужчин довольно здравого смысла, чтобы укрыться от дождя. Ты… ты…– она напрягала мозг в поисках нужного обидного слова, – ты – израильтянин, – вдруг выпалила она.
В салоне воцарилась напряженная тишина. Кози вдруг громко захохотал. Гретхен тоже не удержалась от смеха.
– А пока сидишь здесь, – сказала она, – вытер бы свои очки, если это не нарушит обычаев твоего племени.
В переводе, который я слушаю, она сказала не "израильтянин", а "израэлит". Тоже обидное слово...
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
